Форум команды ЗВЕРИ

Поскольку предыдущий "коммунистический деятель" Краснопуз покинул сайт ,серьезный разговор о коммунистах и коммунистической идеологии я предлагаю перенести сюда.

Итак. Как совершенно верно сказано, цель коммунистов может быть сформулирована так: "отмена частной собственности", в первую очередь на средства производства, а далее на все остальное.

Я не буду повторять выкладки, которые привели двоих немецких мыслителей к необходимости в будущем отменить частную собственность. Они известны: развитие производства, разделение труда, обменный эквивалент, прибавочная стоимость, концентрация средств производства в одних руках, эксплуатация, классовое расслоение, растущее неравенство, законсервированная несправедливость.

Ко времени, когда жили основоположники научного коммунизма, суть капиталистических отношений была вполне четко видна. Концентрация капитала и средств производства в руках незначительного меньшинства уже имела место. Большая часть труда уже выполнялась наемными рабочими, получавшими лишь часть от прибавочной стоимости. Уже тогда капиталисты, что вполне в натуре "человека социального", подчеркивали свой лидирующий статус в обществе разнообразными знаками отличия. Уже тогда цену товара определяли не столько усилия, затраченные на его производство и транспортировку, сколько благоприятность условий для спекуляции.

Во многом, очень во многом (всего и не перечислишь) то время разительно отличалось от нашего. Однако в одном мы по-прежнему ничем не отличаемся от Англии 1847 года, когда был издан Манифест. Мы, человечество, так и не сумели пока что освободить человека от механического труда. И не сумели создать производство, свободное от эксплуатации человека.

Разумеется, сделаны огромные шаги: роботы, собирающие точную электронику, машины-уборщики, экскаваторы, трактора, грузовики. Однако все эти машины пока что -- лишь костыли для человека, а не его заместители. Создать производственный или сервисный цикл, полностью свободный от человека-механизма, нам пока не удалось. Увы.

(Поэтому, кстати, представляется очень сомнительным справедливость мнения, будто мы живем в "пост-индустриальном обществе". Разумеется, если вытеснить пошивочные, сборочные и мыловаренные цеха в какой-нибудь Гондурас, а в Сиэтле оставить преимущественно проектные бюро, кампусы и лаборатории -- то такая иллюзия может возникнуть. По меньшей мере до тех пор, пока социолог не засидится в кампусе до раннего утра и, выйдя на улицу, не увидит "двуногих муравьев", подтирающих, прибирающих, грузящих и сервирующих для "пост-индустриального общества").

Между тем достижение провозглашенной коммунистами полтораста лет назад цели -- отмены частной собственности -- возможно лишь тогда, когда все базовые потребности человека -- от пищи и одежды и до образования и медицины -- будут если не полностью, то в значительной степени дармовыми. Лишь когда они и в самом деле перестанут что-то стоить (как сейчас ничего не стоит воздух), общество позволит себе отменить цену на них.

Вряд ли у кого-нибудь повернется язык сказать, что этот уровень технического развития принципиально недостижим. Скорее -- вполне достижим в ближайшие десятилетия. Его приход, возможно, тормозится тем, что владельцы средств производства и капиталов не слишком заинтересованы в производственном прогрессе. Ибо рабочей силы в мире по-прежнему избыток, и количество рабочих рук продолжает расти. Возможно, только намечающаяся в мире демографическая стагнация не внесет свои коррективы в медленное течение нынешнего производственного прогресса.

Однако прыгнем мысленно в то далекое будущее, когда человечество, наконец-то, создаст замкнутый технический цикл базовых производств и услуг. Представим себе достаточно технически оснащенный мир, в котором всякий человек, где бы он ни родился и кем бы ни был, имеет урожденное право на дармовую еду, одежду, крышу над головой, образование и медицинскую помощь.

Спросим себя -- возможна ли в этом далеком будущем эксплуатация человека человеком? Ответ, скорее всего -- нет. Ведь наше нынешнее производство все-таки базируется на труде людей с реальной угрозой голода за плечами. Нет такой шведской мебели, за которой не стоял бы южноамериканский лесоруб с четырьмя голопузыми детьми или, в тяжелом случае, пакистанский ребенок, прикованный к ткацкому станку. Нет такого немецкого автомобиля, в котором не был бы скрыт труд чумазого российского или африканского горняка. Нет такого японского компьютера, за которым не стоял бы африканский рудник.

Да и для нас, жителей европейской страны, вполне реальной остается угроза потери крыши над головой, медицинского обслуживания, права на ношение чистой одежды и здорового питания.

Представим же, что жилье, пища, одежда, доступ к информации и медицине стали для людей дармовыми, а следовательно -- бесплатными. Возможно ли такого человека заставить работать? Несомненно, возможно: останется еще масса стимулов, в первую очередь -- статусного плана. Но -- едва ли человека будущего загонишь перебирать породу в поисках рубинов за еду.

Нелишне будет процитировать найденное путем банального поиска в Яндексе информационное сообщение от 4 февраля 2003 года:

"КОНГО (Киншаса). Правозащитная организация «Репортеры без границ» призвала власти Демократической республики Конго освободить ведущего радиостанции «Радио Килиманджаро» Кадиму Мукомбе, которого держат под арестом в центральной тюрьме города Тшикапа на юге страны.

30 декабря прошлого года Мукомбе критиковал в своей программе местных военных лидеров. Он обвинил их в попустительстве войскам, грабящим население, и незаконной торговле алмазами. В его передаче прозвучали интервью с рабочими алмазных копей , которые рассказали о притеснении со стороны солдат.
31 декабря журналиста арестовали. Ему обрили голову и нанесли 50 ударов плетью.
Мукомбе содержится без суда и следствия камере с армейскими дезертирами и обычными уголовниками, которые, по его словам, ежедневно угрожают ему расправой.
Агенты национального разведывательного ведомства и прежде задерживали Мукомбе. 23 декабря его задержали после передачи, в которой он говорил о нищете местного населения Тшикапе, в то время как ежегодно тысячи каратов алмазов добываются в этом городе. Его отпустили в тот же день, вынудив подписать документ, в котором он обещал никогда более не «настраивать население против властей»."

Итак -- в сегодняшнем мире бриллианты, стоящие миллионы, добываются по-прежнему нищими людьми. В мире завтрашнем, освобожденном от нищеты, несомненно, изменится сам характер труда и вознаграждения за него.

Нынешняя оплата труда, как ни крути, складывается в основном из базовых потребностей. Даже развитые общества, составляющие вершину глобальной пирамиды с основанием в Тшикапе, не так далеки от нищеты. К примеру, представитель американского среднего класса имеет весьма четкий стандарт потребления: ему нужен отдельный дом в пригороде, определенная марка автомобиля, определенной дороговизны костюм. Все это, казалось бы, не базовые потребности. Но представим себе менеджера по продажам, который вдруг начинает одеваться в копеечные тряпки и ездить на общественном транспорте. Долго ли он продержится на своей хорошо оплачиваемой работе, не соблюдая принятый уровень трат? Вопрос риторический. Скажем так: ему вполне может не повезти.

В будущем, когда у нынешней пирамиды исчезнет основание -- нищие люди, работающие на обеспечение базовых потребностей -- есть основания ожидать и гибели "индустрии роскоши". Ибо что такое роскошь, как не сверхдорогой товар, на который затрачено непомерное количество человеческого труда, никак не соразмерное его функциональности?

Функциональность же сегодня по-прежнему, как и тысячу лет назад, определяется все-таки пакетом базовых потребностей.

В мире, лишившемся нищеты и роскоши, неизбежно установится такой социальный строй, который будет весьма близок к знаменитой коммунистической формуле "От каждого по способностям, каждому по потребностям" -- разумеется, не в абсолютном смысле, а в той степени, насколько вообще формулы могут воплощаться в жизнь.

Никуда, конечно же, не денутся люди, желающие жить лучше других и прилагающие к достижению этой цели немалые усилия. Но есть основания полагать, что самое понятие "хорошей жизни" претерпит изменения. В любом случае, этот будущий мир не будет лишен неравенства -- люди изначально не равны друг другу. Однако он в значительной степени будет избавлен от несправедливого неравенства, от неравенства, которое не заработано, а просто удачно куплено или получено по наследству благодаря цепи спекуляций (я в свое время приводил пример с Пэрис Хилтон, получившей гонорар в 1 млн долларов за проведение вечеринки в Австралии).

Что произойдет с частной собственностью в этом будущем мире? Поскольку предметы роскоши, вероятно, исчезнут вслед за стимулами к их производству (не обладанию, подчеркиваю, а именно производству), а базовые потребности будут удовлетворяться автоматически, -- вероятно, само представление о "частной собственности" изменит свой смысл. Крупные предметы собственности -- дворцы, личные автопарки и т.д. -- исчезнут по уже упомянутой причине: их просто некому будет держать в функциональном состоянии. Избавившееся от страха голода, холода и болезни человечество начнет дрейфовать к "мобильному" образу жизни, в котором главным стимулом деятельности станет энтузиазм, а не статус, кнут или пряник. Разумеется, к производству диванов из красного дерева с обивкой из тушканчиков можно приспособить и робота, но производство роботов, которые стали бы охотиться на тушканчиков, отнимет столько времени и сил у желающего получить диван индивида, что индивид, вероятно, плюнет на это дело.

В прежние, капиталистические времена индивид мог бы запустить механизм эксплуатации -- опять-таки, упирающийся в нищих охотников внизу. Но в "обществе бесплатной базы" такой механизм представить себе невозможно. Поэтому любой проект, требующий огромного труда массы людей, станет возможен лишь при наличии массы энтузиастов. Мне трудно представить себе такую форму дорогой частной собственности, принадлежащей одному человеку, в которую бы согласились вложить свои силы сотни энтузиастов.

Со временем, скорее всего, сколько-нибудь значительная частная собственность просто перестанет быть возможной. Она измельчает до штучных произведений искусства, которыми, впрочем, будет весьма трудно спекулировать -- по той причине, что само накопление крупных капиталов с развитием "бесплатной базы" станет невозможным.

+++

Итак -- принципиально коммунизм, или некая общественная форма, весьма близкая к коммунизму -- возможен при продолжении научно-технического прогресса.

Однако пока что, это признают и сами современные коммунисты, материально-технической базы для уничтожения капиталистических отношений в распоряжении человечества нет.

А значит, остается лишь развивать науку и по возможности сокращать разрыв, существующий при индустриальном способе производства между богатыми и бедными.

Таким образом, современный человек коммунистических убеждений, поставленный перед необходимостью действовать, стоит перед выбором: не делать ничего или делать ХОТЯ БЫ ЧТО-ТО. Подобно христианину, ожидающему Второго Пришествия, он не может ввести коммунизм декретом. Попытки построить общества равенства на недостаточной материально-технической базе предпринимались в последние столетия многократно, и во всех случаях на смену несправедливому неравенству приходило лишь несправедливое уравнивание. Поскольку последние попытки ввести равенство силой оружия проходили нередко под знаменем коммунистических идей, сегодня имеется совершенно ошибочный стереотип о том, что коммунист -- это непременно человек, стремящийся насильно и прямо сегодня ввести коммунизм.

На самом деле это, разумеется, не так. В современной коммунистической мысли имеется масса различных школ -- от "христианского коммунизма" до "этического" и "информационного". Поэтому сегодня зачастую человек вполне коммунистических убеждений именует себя социалистом, сандинистом, левым демократом, боливарианцем, геваристом, нуво-гош, и так далее.

Актуальная, нынешняя деятельность современных коммунистов исходит из реалистического понимания современного научно-технического уровня человечества. Современный коммунист осознает, что его задача на сегодня -- не ликвидация неравенства и частной собственности, а максимальное уменьшение несправедливого неравенства. Это выражается, к примеру, в движениях за национализацию природных ресурсов, в развитии спонсируемых обществом образовательных и медицинских программ для всех; в "налоге на роскошь", которым постоянно норвят обложить богатых не только латиноамериканские левые, но и, к примеру, шведские; словом -- в перераспределении богатств таким образом, чтобы каждый член общества имел возможность максимально улучшить собственное положение, не будучи обречен на нищету либо тяжелый механический труд.

Требовать от коммуниста, чтобы он непременно сейчас же надел буденновку и выступал за отмену института частной собственности, -- удел игнорамусов или сознательных провокаторов. Да, в 20-м веке коммунисты пытались сделать это. И неудачно. Но очень похожий эксперимент, окончившийся такою же неудачей, проводили много сотен лет назад иезуиты в Южной Америке. Отчего же при виде католического падре у нас не возникает мыслей об уравниловке и буденновках? Опять-таки, речь идет о стереотипах и недостаточной информированности.

Современный коммунист может быть практически весьма умеренным политиком. Он может вовсе не именоваться коммунистом, зная, что оголтелые коммифобы обязательно сделают из него карикатуру в буденновке и с мотком колючей проволоки в руке. Он может именоваться как угодно, при этом не теряя из виду цели тактической -- борьбы с социальной несправедливостью, и цели стратегической -- внедрения в будущем такой системы материально-технических отношений, при которой коммунистические принципы смогут, наконец, быть осуществлены.